В ответ на предложение Парацельса князь ответил не сразу. Несколько секунд он просидел в состоянии абсолютной неподвижности (даже не дышал), то ли тщательно обдумывая предложение, то ли пытаясь подобрать нужные слова, а затем покачал головой, и смерил алхимика таким взглядом, будто тот предложил совершить какое-то на редкость непотребное действо с пачкой прогорклого масла, тушкой утконоса и оригиналом Манифеста «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» 1762 года.
— Нет, — отрезал Лансер.
Он опустил запорный рычаг, и толкнул дверь, растворившуюся с жалобным лязгом. Морозный воздух антарктического лета (-45 по Цельсию) ворвался в кабину, и Всеслав на мгновение замер, наслаждаясь этим ощущением. Ему всегда нравился холод — особенно такой, способный, пусть и немного, но ослабить внутреннее пламя, что сжигает изнутри каждого Змеевича. В такие минуты на душе Лансера всегда светлело, а голова становилась немного трезвее, и он почти ощущал себя обычным человеком.
— Бери пример с Арчера, — сказал князь, повернувшись к спутникам. — Уже преисполнился жажды наживы. Молодец, настоящий тать. Будь у меня сотня таких и можно было бы идти захватывать мир.
Он спрыгнул вниз, с удовольствием потянулся (всё же двое суток просидел в одной позе), после чего повернулся устремил свой алчущий взгляд к вершине горы и продолжил.
— Только представьте, что здесь скрывается. Сокровища, могущество, знания... может быть даже девки, пускай и пятиногие. А и ещё слава. Много славы. В общем, нечего терять время. Выступаем немедленно.
***
Восхождение не заняло много времени. Призрачная форма оказалась идеально подходящей для подобных ситуаций, позволяя Слугам спокойно взмывать вверх, не обращая внимания на ураганный ветер, неподъемно-крутые склоны и коварные скользкие пространства. Единственный недостаток — ухудшение видимости в материальном пространстве— быстро утратил какое-либо значение, когда вступившая в свои права буря утопила окружающий мир в белом мареве неистовой пурги. В таких условиях было сложно даже понять, где верх, где низ, но, к счастью, чутьё Всеслава было безразлично к буйству стихий, и оно продолжало исправно указывать нужное направление. Порой, когда подворачивалось удобное место, князь материализовывался и уточнял его советы гаданием (откалывал кусочки камня, после чего разбрасывал их по снегу и смотрел, как те упадут). Во время одной из таких остановок с ним случилась небольшая неприятность — уступ, который выбрал князь, оказался подточен эрозией, и Слуга Сион камнем ухнул вниз. Впрочем, падал он недолго — вонзил копье в скалу и повис над бездной, ухватившись за него, после чего вновь дематериализовался. Других происшествий в пути не происходило.
Судьба привела концессию в пещеру (вход в неё был скрыт под кучей снега, так что пришлось материализоваться и копать; к счастью, было неглубоко), тоже довольно заурядную. Чернота гранитных сводов, ледяные наросты на потолке и стенах, вездесущий снег, и ничего мистического, даже завалящего неземного сияния (Лансеру, который принял материальную форму, чтобы ничего не упустить, даже пришлось наколдовать небольшой огонек над своей головой). Единственной необычной особенность этого места были его размеры — троица Слуг могла бы встать в ряд, раскинуть руки, и не коснуться ни стенок тоннеля, ни друг друга. Это внушало Всеславу сдержанный оптимизм... впрочем, куда сильнее на князя повлияло то, что с его чутьем произошло нечто странное. С тех самых пор, как они оказались под сводами горы, указания шестого чувства приняли запутанный и противоречивый характер: оно то говорило бежать со всех ног и не оглядываться, то, наоборот, требовательно звало вперед. Интенсивность предчувствия возрастала с каждым шагом, и в какой-то момент отпала даже необходимость их уточнять.
— Здесь, — произнес князь, остановившись посреди пещеры, и устремляя свой взгляд на стену.
Откровение здесь словно бы сходило с ума, а слой льда здесь было немного тоньше, чем в остальной пещере. Лансер проломил его парой ударов копья, а затем постучал по граниту, и удовлетворенно кивнул.
— Потайной ход, — витязь почувствовал, что его рот недовольно растягивается в предвкушающем оскале.
Дальнейшее было просто делом техники. Всеслав доломал ледяную корку, прокусил себе палец, и принялся выводить кровью замысловатые узоры на камне, сопровождая художества распеванием волшебных слов. Через несколько минут на камне красовался замысловатый, похожий на изображение солнца в манере супрематизма, тускло светившийся во мраке. Князь удовлетворенно кивнул, жестом показал соратникам отойти, а затем нанес последний штрих, стукнув кулаком точно по центру изображения.
Раздался негромкий хлопок, из стены повалили клубы густого дыма на мгновение скрыв Лансера. Когда же пыль рассеялась (или, точнее будет сказать, улеглась), оказалось, что Слуга Сион задумчиво стоит перед металлической решеткой (очевидно до этого скрывавшейся под камнем).
— Вот те на, — удивленно протянул Всеслав. — Похоже, что кто-то добрался сюда раньше нас.
В неровном свете огонька, продолжавшего болтаться над головой Лансера (он увеличил его мощность) взглядам Слуг предстал длинный и явно рукотворный коридор: ровные (хотя и некрашеные) стены, тянущиеся вдоль них трубы и провода, вентиляционные решетки, а под потолком можно было различить стеклянные трубки ламп. Всё это было покрыто густым слоем пыли и грязи, красноречиво свидетельствовавших о том, что здесь уже давно не ступала нога человека.
Князь вгляделся в темноту, а затем принялся с силой пинать решетку. Лишенная опоры в виде камня, та оказалась бессильна перед мощью Героической Души, и с третьего удара слетела на пол. С противным бряцанием преграда повалилась на пол, и словно бы в ответ на это сверху донеслось противное надсадное завывание (сигнал тревоги, издаваемый разваливающимися динамиками). Вой быстро затих (техника сдала), однако его призыв определенно не остался незамеченным — топот приближающихся шагов и лязг возвестили о том, что навстречу Слугам движется большая компания. Лансер усмехнулся, предвкушая резню, и рванулся вперед... и угодил прямо под шквальный огонь встречающей делегации.
"Бесполезно!", — хотел усмехнуться князь, но внезапно осознал, что чувствует выстрелы (слабое жжение), а пули, столкнувшись с ним, обращаются вспыхивают и обращаются в пепел.
— Берегитесь! — воскликнул он, материализуя щит. — Заклятое оружие!
Примитивные проклятья, вложенные во вражеские патроны, не могли навредить Лансеру с его Сопротивлением Магии, но для Арчера и особенно Кастера могли стать проблемой, учитывая то, что стрелков было много (не меньше полусотни), а коридор был слишком широк, чтобы князь мог остановить их в одиночку... тем более, что противник оказался нежитью.
Зомби. Бледно-серая кожа, дерганные движения, лица, навеки искаженные гримасой смерти — от классических ходячих покойников времен Всеслава, Робина и Парацельса, обитателей базы отличали только огнестрельное оружие, да массивные кирасы со множеством торчащих из трубочек и проводов, словно бы сросшиеся с их отвратительной плотью.
НРПГ
Для простоты можно считать, что пули эквивалентны простейшим боевым заклинаниям на уровне Е- и Е.
Отредактировано Vseslav of Polotsk (2020-01-21 03:43:53)
