Слова Эрешкигаль заставили Всеслава недобро сощурится. Отличаясь своеобразной формой терпимости к окружающим ("прах ты есть..."), Слуга Сион вместе с тем не переваривал непонятливости, воспринимая её чуть ли не как личное оскорбление — со всеми вытекающими последствиями. В глазах копейщика сверкнули опасные огоньки (внимательный взгляд мог бы заметить, что зрачок при этом странно вытянулся), его зубы скрипнули, а воздух вокруг ощутимо потеплел, пусть и на долю секунды. Сделав глубокий вдох, он метнул изучающий взгляд в сторону Кадока (отчитывать идолище по идее полагалось ему), однако Чахлый, по-видимому, не испытывал желания брать бразды правления в свои тщедушные руки, что снимало последнюю преграду на пути лансерского негодования.
— Может приладишь за спину флаг как у ниппонской пехоты? — яда в его голосе хватило бы на то, чтобы погубить деревню средних размеров (предупреждая вопросы заметим, что пытаясь лучше понять современный мир князь проштудировал ряд трудов по истории военного дела). — Где будет написано кто мы такие, откуда пришли и зачем? И не забудь ещё нарисовать мишень на лбу или лучше на груди, чтобы было ясно куда бить первым делом.
"Чем толочь воду в ступе они бы лучше бы предупредили о том, что не стоит зря чесать языком", — подумалось ему. — "Хотя чего ещё ждать от содомита и его подручного".
Лансер бы мог ещё многое сказать, но тут заметил приближение Ливии, и сразу же замолчал, вернув лицу привычное выражение неопределенной усталости и раздражения ("только-что-откусил-кусок-лимона-и-запил-уксусом"). Перемена эта случилась практически мгновенно: как если бы невидимая рука щелкнула таким же невидимым переключателем.
— Обойдемся без кремации, — ответил витязь ничего не выражающим тоном, после чего замолчал решительно зашагал вперед, чтобы не дать им возможности передумать.
Так он и проделал весь путь, молча и отрешенно, словно бы заснув с открытыми глазами. Однако, внешний вид, разумеется был обманчив — правитель древнего Полоцка не только не ушел в себя, но наоборот весь обратился во внимание, внимательно изучая окружающую обстановку. В частности, он пытался отслеживать приближающуюся угрозу, искал закономерности в поведении бури, запоминал дорогу (или хотя бы отмерял пройденное расстояние), а также разглядывал фамильяра Ливии, напряженно размышляя над тем, что тот из себя представляет.
"...фойеркатце?", — подумал князь и сразу же отмел эту версию. — "Не пойдет. Тушат пожары, а не создают их. Кат Ши? Нет связи с огнем, масть не соответствует. Оборотень-пиромант? Не демонстрирует признаков интеллекта. Ра в образе камышового кота?
Догадка звучала неожиданно убедительно. Сфера никак не повлияла на вампирический эффект, следовательно тепло само по себе не могло противостоять буре, а вот сила "божества" да ещё в ипостаси убийцы Апофиса (к слову, дальнего родственника Лансера) определенно подходила для этого. Однако, что идолище из Та-Кемета забыло в краю фьордов, ледников и троллей? Слугой кот, судя по всему, не был (разве что Ассасином), да и Эрешкигаль наверное должна была ощутить чужую мифологическую энергию. Князь мысленно сделал заметку обсудить этот вопрос с Лансер (вдали от посторонних ушей, раз уж намеков та не понимает), после чего вернулся к мозговому штурму.
"Кошки связаны с Фрейей. Фрейя сестра Фрейра, божества, имеющего также аспект солнечного бо- Нет, я начинаю зацикливаться на божках. Что если кот и не останавливает похищение энергии? Обычный фамильяр, только с меткой "не трогать" и функцией выработки тепла. Да и кот ли это вообще? Иллюзия, перестройка формы..."
Подобные размышления продолжались до тех пор, пока на полотне бурана не нарисовалась темная громада Мастерской Ливии. Всеслав внимательно посмотрел на нее с профессиональным интересом оценивая сложность конструкции и его качество, а также прикидывая сколько усилий придется приложить, чтобы её разрушить (по всему выходило что много; хотя, если обрушить силовую линию...),а затем прислушался к своему чутью, и понял, что придется рискнуть. Дождавшись, пока Ливия оформит ему пропуск, князь жестом остановил своих соратников и заговорил.
— Я отлучусь ненадолго, закопаю паписта. Смотрите, не... — Лансеру очень хотелось сказать "не помрите там", "не трепите языками" или хотя бы "не делайте глупостей", но всё это звучало слишком подозрительно. —... утомляйте хозяйку болтовней и не безобразничайте.
Оставлять эту парочку наедине с мелкой ведьмой князю не хотелось (в голову упорно лезла одна и та же картина: под речи Ливии Кадок с умным видом садится на лопату и позволяет засунуть себя в печь, а идолище ничего не замечая играется с кошкой), но если верить Откровению опасность сейчас была относительно невелика, а тащить труп в ведьминское логовище совершенно точно было плохой идеей. Разлагаться начнет, да ещё местные обитательницы (та же Анна, кем бы та не была) может обратить его в нежить...
Кивнув своим мыслям, князь быстро покинул границы Мастерской (буря вновь начала свое черное дело, но он постарался не обращать на истечение энергий). Найдя подходящее место (подальше от дороги, рядом с низким, но ветвистым деревом) он разворошил снег, а затем применил примитивное заклинание с прозаическим названием "Лопата" чтобы заставить землю разойтись (конечно, хоронить с помощью волшебства было мягко говоря не комильфо, но действительно время поджимало). Обременять себя изготовлением гроба Лансер не стал, однако поставил крест (пара веток и оборванные полы рясы паписта) и прочел малую молитву за упокой души покойного. Закончив со скорбным делом, он отер руки в снегу, молча кивнул безымянной могиле, и также поспешно зашагал обратно, раздумывая над дальнейшими действиями. В другом положении, Слуга Сион бы обязательно воспользовался одиночеством, чтобы создать простого фамильяра для разведки, однако в условиях магического ненастья от этого вряд ли бы был какой-то толк — конструкт бы просто не смог долго сопротивляться эффекту истощения энергии.
"А что насчет зверья?", — вспомнил князь, после чего вновь прибег к волшебству.
Это были очень простые чары; у них даже не было официального названия, а сам Лансер не мудрствуя лукаво называл их "манком". Изначально они относились относилось к сфере промысловых заговоров, и предназначались для того, чтобы выслеживать добычу. Князь модифицировал их таким образом, чтобы привлекать животных к определенной местности (в качестве ориентира выбрал дерево — оно было самой приметной деталью ландшафта, если не считать Мастерскую), снижая их агрессию и подавляя чувство голода (без этого уточнения всё имело обыкновение заканчиваться кучей обожравшихся хищников).
Накладывание чар не заняло много времени (минуты две-три). Закончив с этим делом, Слуга Сион поспешил обратно к особняку. Преодолел барьеры, распахнул и захлопнул дверь, громко топнул ногами пару раз, стряхивая снег с латных ботинок, а затем сразу же ввалился в гостиную (теплую одежду Слугам всё равно не выдавали, так что снимать было нечего, а остальное само расстает). Делая вид, что растирает руки, он огляделся по сторонам, изучая окружающую обстановку, бросил внимательный взгляд на Кадока с Эрешкигаль (вроде бы число конечностей оставалось прежним, хотя надо бы ещё раз пересчитать на всякий случай), удовлетворенно кивнул и присоединился к чаепитию.
— Ну и погодка, якорь ей в руки, — громогласно заявил Лансер, падая в кресло (дерево жалобно скрипнуло, но не сломалось), и хватая чашку, как если бы ему хотелось согреть озябшие пальцы. — Что за бесовщина творится на земле Ютландской? Никак близится Конец Света и Фимбулвинтер наступил?
Отредактировано Vseslav of Polotsk (2020-04-22 05:45:42)
