Сделав несколько шагов по снегу от леденящего массива только что покинутого халдейского штаба, Эрешкигаль смотрела в небо, очень сосредоточенно и напряженно, пытаясь рассмотреть хоть маленький кусочек синевы, хоть один солнечный луч, но видела только накрывшее их от одного края горизонта до другого одно лишь плотное, непроглядно серое, скучное марево. Несомненно, здесь было намного светлее, чем в привычном ей иркалльском пейзаже, мертвые скалы укрывал плотный, пушистый слой нетронутого снега, но Эрешкигаль все равно была огорчена. Она попросила пройтись с ней за пределами штаба, по случаю, наконец, прекратившегося бурана, но на здесь было даже холоднее, чем в ее мире. И так же пусто.

Только зря Мастера морозить, - подумала Эреш, с тяжелым вздохом выпустив в чистый арктический воздух плотное облачко пара. В штабе им с Мастером дали теплые лыжные куртки, толстые сапоги, и прочую утепленную одежду - Слуге этого не нужно, хотя мороз и способен доставить им дискомфорт, но богине все равно было приятно - вещи оказались очень мягкими и комфортными. Она клятвенно и со всей ответственностью пообещала следить за состоянием Мастера, поручившись за ее здоровье и жизнь. Эреш просто хотелось почувтвовать на своем лице солнце, и, может быть, немного прогуляться около штаба, не отходя далеко. Это была возможность спокойно поговорить, наедине, узнать своего Мастера, что-то рассказать о себе самой, но теперь стало вдвойне очевидно, что они, в итоге, просто глупо протопчутся у входа и пойдут назад. Совестно... вот у сестры не бывает таких проблем. Она со всеми может говорить легко и открыто, потому что знает, как это нужно делать. 

Заслышав скрип снега под ногами Хакуно, Эрешкигаль обернулась, желая было озвучить это и повиниться, но в итоге замерла, удивленно моргая: Мастер набросила ей на шею свой клетчатый шарф.

- Н-не нужно было, лучше оставь себе... - смущенно запротестовала богиня, чувствуя, что заливается краской, но надеясь, что это можно будет с легкостью списать за холод, кусающий за щеки. Этот знак внимания, такой маленький, почти рутинный, незначительный, казалось бы, оказалось так странно и непривычно принимать, что Эреш и сама не знала, как реагировать, что говорить и делать. Может быть, это ей нужно было сделать? Проявить заботу о человеке, который призвал ее в мир, благодаря которому, она сможет увидеть солнце, если не здесь, то в другом месте и другом времени? Как же трудно! - Тебе же холоднее. Я п-привычна к холоду, правда, не стоило...

Отступив назад на шаг, Эреш потрогала шарф с таким видом, будто только что произошло что-то удивительное, и даже почти невероятное, и смущенно втянула голову в плечи.

- Если тебе здесь будет слишком холодно, лучше стоит отменить прогулку, - сказала она негромко, - Солнце так и не выглянуло...

- Тогда... Тогда немного задержимся, - неуверенно отвечает богиня. Нравится, правда? Как же такой холод, и нравится? - Совсем немного... просто подышать свежим воздухом, хорошо?

Если бы Эрешкигаль знала о том, что ее Мастера терзают совсем похожие на ее собственные желания и противоречия, она бы вздохнула от облегчения. А еще смутилась и приятно удивилась. Приятно было бы знать, что не одна не знаешь, что сказать, как поступить, и что сделать так, чтобы все получилось хорошо и правильно, чтобы никого не обидеть, и стать друзьями.

Когда вечность проходит в одиночестве, быстро перестаешь мечтать о том, что в твоей жизни вообще что-то поменяется, и где-то сверху промелькнет свет. Происходящее сейчас поэтому до сих пор казалось Эрешкигаль волшебным сном, от которого она боится проснуться. И спят сейчас они обе, месопотамская хтоническая древность, и молодая девушка из этого времени, соединенные в единое целое.

Без этой девушки Эреш была бы совсем другой, и она знала об этом. Мрачной, вечно хмурой, суровой - намного, неизмеримо больше, чем сейчас - делящей мир на свое и чужое, на черное и белое, не признающей оттенков и полумер. Та Эрешкигаль захотела бы заполучить Мастера в свое безраздельное обладание, и заперла бы в своем мире, чтобы не отдавать ничему на свете, включая само время. Она, в конце концов, никогда и никому ничего так просто не отдавала.

Но этой, той, что сейчас, достаточно так мало. Достаточно быть здесь и сейчас.

- Нравится, - Эреш устремила взгляд вдаль, где, насколько хватало обзора, простиралось бесконечное белое марево. Однообразное, но по-своему красивое. Величественное и такое же вечное, как и дом. Только белоснежное, а не черно-серое, отдающее призрачно-голубым, - Холодно, конечно, но, благодаря снегу, хотя бы светло. Значит, уже лучше, чем в Иркалле - там только холод, скалы и темнота. Мне... нет, не холодно, - подземная госпожа покачала головой, - Я родилась и всегда жила в холоде. Меньшем, чем здесь, конечно. Но в этой одежде - тепло.

Ей о многом еще хочется рассказать - о том, что там она так долго была совсем одна, и что ей хочется еще увидеть много, много вещей здесь, наверху. Например, море, луга, полные цветов, пустыню или даже настоящий лес, вроде того, где меж вековых кедров когда-то бродила стражница Хумбаба. Только хватило бы на все это времени - потому что время внезапно обрело величины, став из мерного водоема, где не видно дна в темноте, прозрачным, весело бегущим ручьем.
Но она не успевает даже этого.

- Стой, глупая, отморозишь же пальцы! - Эреш в панике подлетела к Мастеру, схватила ее за ладони своими, заставив выронить снежок, и приблизила к своему лицу, пытаясь согреть своим дыханием. На удивление - теплым. Она ведь сейчас тоже... немного человек, - Я же тебя невредимой и здоровой вернуть обещала, ты не делаешь это... проще...

Запоздало поняв, в каком находится сейчас положении, богиня предательски зарделась, потом сердито насупилась, но рук Хакуно не отпустила, крепко сжимая своими, по-девичьи тонкими и изящными, но поразительно сильными. Быстро мерзнущими, но намного более теплыми - она-то снега не держала.

- Быстро одевай перчатки! - строго скомандовала она.

Отредактировано Ereshkigal (2020-02-06 02:23:22)

- Один снежок в минус пятьдесят, и мне придется отдирать его от твоих рук вместе с кожей, прежде чем вести тебя назад и виниться перед этой женщиной из медблока. Чем ты только думаешь? Это Антарктика, а не какой-то снежный парк ранней зимой, - краснея, теперь не только от холода и смущения, но и от праведного гнева, возмутилась богиня. Мастера, конечно же, отпустила, но оставалась при этом рядом, строго наблюдая за процессом надевания перчаток. В светловолосую голову, тем временем, закрадывались нехорошие, тревожные подозрения. Что если Мастер пытается намеренно причинить себе вред или просто не понимает, где очутился?

А еще... с кем имеет дело.
Но это уже не проблема Хакуно. Она, как и многие, просто видит то, что предстало перед ее глазами, не заглядывая... не имея возможности увидеть истинную суть.

- Мило, значит? Хмпф! - Эреш отступила на шаг и слегка вздернула нос, глядя ку-то в сторону, за занесенные снегом скалы, - Этот сосуд продолжает доставлять мне неудобства.

То она помнит тех, кого помнить не должна и испытывает странные сильные эмоции к тем, кого знать не знает, то теперь это. Мило.

Нет, конечно, тело этой девушки, несомненно, привлекательно, но она, все-таки, слишком юная. Ей недостает солидности, в этом облике сложно выглядеть подобающе статусу, поэтому иногда Эреш не воспринимают как должно. Если бы у нее был выбор, она бы нащупала другую вейвлинию этого же человека, скажем, лет на пять старше. Юность и все связанные с ней слабости и пороки больше к лицу Иштар. Одно с ней лицо - и все забывают, что она, Иркалла, была старше, мудрее и могущественней Инанны. Но - увы - не Эреш изначально выбирала это тело для своего возвращения. Так уж вышло, что она оказалась зависима от решения своей сестры. Потому что зеркальное отражение, как всегда, лишено воли действовать отлично от того, кто за зеркалом стоит.

Несправедливо.
С другой стороны...
Эрешкигаль признается себе в этом неохотно, но ей бы не хотелось, чтобы здесь кто-то увидел ее настоящую. Пусть лучше так. Пусть лучше мило.

Недовольно выдохнув густое облачко пара, она отвернулась и бездумно побрела по снегу, смотря себе в ноги. И обернулась, только вновь услышав голос Мастера.

- Всем? - что за странный вопрос? - Да Винчи, и тем людям, которые нас выпустили, и когда нам давали эту одежду.