Кажется, её попытки выбираться по ночам из медотсека начали замечать. Хоть ей не сказали ни малейшего слова, Найтингейл или Да Винчи не вызывали её на "серьёзный разговор", ничего. Просто теперь, чтобы открыть дверь из её палаты, нужно было обладать специальной ключ-картой. Которую ей, конечно же, не дали. Да что там ей, даже Алкиду не дали! Объяснив это тем, что двери для него и так не препятствие, в духовной-то форме. А если ему что-то принести надо будет, то он всегда может попросить кого-нибудь из персонала открыть ему дверь.

 "Интересно, действительно ли мои ночные прогулки заметили, или же это просто совпадение? В любом случае... больше я покидать палату не смогу. Печально."

 Впрочем, не то что бы её печалил этот факт слишком сильно. Хоть она по ночам обычно отправлялась в библиотеку Халеди, у неё всё ещё была её собственная.

 "Однако... если я буду пользоваться ей слишком часто, то моё состояние может ухудшиться. Мне нужно узнать, что она такое, и как она связана с моей болезнью... но я почти уверена, что чем бы не была моя способность проникать в Библиотеку, она явно не является нормальной. Какие могут быть последствия того, что о ней узнает кто-то кроме меня? Нет... это слишком рискованно. Мне нужно узнать больше... но чтобы узнать больше, мне нужна помощь других... но я не могу довериться другим, пока не узнаю больше! Замкнутый круг! И что мне делать?!"

 Да, после некоторых раздумий, ситуация действительно казалась хуже, чем на первый взгляд. Хоть у неё и оставалась её Библиотека, во-первых, она не могла быть на сто процентов уверена в достоверности информации книг, найденных там. Да, она могла "чувствовать" книги, которые вроде как были полезны... но это было лишь чувство. Неточное и порой — даже ошибочное. Полагаться на Вавилонскую Библиотеку в качестве источника информации — затея не самая лучшая. Не говоря уже о том, что если она решит использовать её в качестве источника информации для своих исследований, то ей придётся проводить значительное время в ней. А это значит, что возможно, нужны будут года чтобы найти хоть что-то.

 "Блин, ну что за бесполезная способность. Даже в качестве развлечения не годится — ибо постепенно убивает меня. Хотя, многие люди курят и пьют алкоголь, который тоже их постепенно убивает. Но я не хочу жертвовать своим здоровьем для того чтобы убить время. Я хочу покинуть этот чёртов медотсек, перестать давиться этой безвкусной, но якобы полезной дрянью и лекарствами! Я хочу жить, а не существовать!"

 — Молодая мисс? Я принес обед, надеюсь вы проголодались, ведь сегодня вас ждет нечто очень вкусное!

 Погружённая глубоко в свои мысли, Анжела даже не заметила, как к ней кто-то зашёл, и только незнакомый голос наконец прервал её мысленный спич. Слегка тряхнув головой, она с удивлением в её глазах, смотрела на абсолютно незнакомого мужчину, который катил перед собой тележку с едой.

 "Ого! Да он просто огромен! Под стать Алкиду! И я его никогда не видела тут. Он что, новенький? Нет, новенького бы точно не пустили ко мне... звучит так, словно бы я монстр какой-то. Ну, монстр не монстр, а пациент с особыми условиями содержания, так что всё равно бы не пустили."

 — Как вы относитесь к домашним гамбургерам, морковке жареной  в масле и  бананово-шоколадными пончиками  на десерт?

 Слова незнакомца окончательно убедили её, что он не часть медперсонала. Озвученный им список продуктов абсолютно точно не соответствовал её диете. Чёрт, да услышь Найтингейл что ей такое привезли, она бы наверное превратила в отбивную наглеца, который угостить больного НАСТОЛЬКО несбалансированным обедом.

 По всей видимости, "новенький интерн" принял её полный недоверия взгляд на счёт списка продуктов, и решил доказать правдивость своих слов — открыв крышку, и продемонстрировав сочнейший гамбургер, который словно сошёл с рекламного постера, горячую морковку, запах которой тут же распространился по всей палате, и в качестве эдакой вишенки на торте — три пончика, за которые наверное какой-нибудь офицер полиции мог бы убить без каких-либо раздумий.

 "Чёрт, я сейчас в слюне захлебнусь! Как... почему... нет, тут что-то не чисто. Это всё слишком подозрительно. Эта еда слишком соблазнительно выглядит, словно бы он специально выбрал то, от чего я не смогу отказаться... Он пытается меня отравить? Но зачем? Зачем кому-то пытаться убит меня? Неужели... это из-за родителей?"

 В глазах Анжелы появился страх. Сердце начало колотиться быстрее, и она замерла в нерешительности. Позвать Алкида? Закричать? Что она могла сделать?

 "Так... успокойся... паника ничем мне не поможет... тихо... вдох... выдох... выдох... вы-ы-ыдох... Возможно, я что-то поняла неправильно. Надо сперва спросить его. Не надо предпринимать поспешных действий."

 Кое-как придя в себя, девушка тихо прошептала (громче она говорит не могла из-за нахлынувшей на неё после приступа паники слабости), глядя прямо на возможного убийцу:

 — Кто вы и что вам надо?.. Вы... точно не часть медперсонала... Вы пытаетесь меня отравить?! Отвечайте прямо сейчас... или я воспользуюсь своими Командными Заклинаниями и призову Алкида... я не шучу... и только попробуйте сделать хоть что-то подозрительное...

 Похоже, её угроза не возымела никакого действия. Кем бы не был этот странный человек, он не воспринял её слова всерьёз. В этот момент, Анжела очень, очень разозлилась. Никто не считал, что она способна хоть на что-то. Они держали её тут, как в клетке, говоря что заботятся о её здоровье, и что из-за него она не может быть полноценным Мастером. Почти каждый видел в ней ребёнка, нуждающегося в опеке и защите. И ничего больше. Даже её собственный Слуга порой относился к ней таким образом.

 "И пускай это правда! Пускай у меня такое слабое тело! Это не значит что можно от меня просто отмахиваться! И говорить что вы знаете лучше!"

 Сам того не подозревая, незнакомец вновь затронул что-то в её душе, и вызвал бурю эмоций. Но мысль о том, чтобы вызвать сюда Алкида уже пропала, смытая раздражением и обидой. Хоть "интерн" её и разозлил, убедить её в том что она ошиблась ему удалось. Смотря на то, как он с удовольствием поглощал пончик, она сглотнула слюну.

 "И с чего я вообще взяла что он пришёл меня убить? Наверное, я просто перечитала шпионских романов. Нет, конечно, всё ещё есть шанс того что это всё крайне продуманный план, и он на самом деле ожидал того, что я ему не поверю, и заранее принял противоядие... но если он действительно придумал столь сложный план, то в чём смысл делать столь плохую маскировку? Почему бы не дать мне мой стандартный рацион, при этом замаскировавшись под кого-то знакомого мне из персонала? Короче говоря, я действительно поспешила с выводами."

 Размышляя над своей странноватой вспышкой паранойи, Анжела параллельно слушала причитания этого лже-интерна. И они вновь пробуждали в ней злость. Как он смеет рассуждать о скуке, как он вообще может заявлять что в мире не так уж и много удивительных вещей? Он, свободный ходить куда угодно, со здоровым телом?

 — Да что вы знаете о скуке?.. Каким образом вам... вольному ходить куда угодно... делать что ему вздумается... может быть вообще скучно?! Как вы смеете?!

 Голос девушки был тих, и подрагивал. Она смотрела на мужчину, не обращая внимания на созданную им иллюзию, в которой она видела сейчас, под действием эмоций, всего лишь насмешку над её текущим состоянием. В её глазах была виден странный коктейль из множества эмоций. Там была и злость, и непонимание, и обида, и бог его знает что ещё.

 Боснич закусила губу, сдерживая рыдания. Ей не хотелось плакать перед этим человеком, который столь бесцеремонно разворошил раны в её душе, и который похоже пришёл сюда исключительно из-за желания развлечься, который её ни во что не ставил.

 — Зачем?.. Зачем вы пришли сюда?.. Зачем вы рассказываете мне... запертой в этих четырёх стенах... О том что мир вас больше не удивляет?.. Вы делаете это специально?.. Вам хочется похвастаться, или вызвать у меня зависть или злость?.. Поздравляю... У вас вышло... Или может быть, вы надеялись меня так подбодрить?.. Мол... Чего печалишься, девчушка... Ничего интересного нету в этом мире... сиди себе спокойно в койке своей, всё равно... через лет десять тебе всё наскучит?.. Или вы даже не подумали о том, как я могу воспринять ваши слова, господин "психолог"?..

 Пока она говорила, постепенно, её голос становился всё ровнее, а эмоции, выплёскиваемые в этой небольшой речи, сходили на нет. Она вновь возвращалась к своему привычному спокойному состоянию. Слабость накатила на неё вновь, на этот раз ещё сильнее. Она откнулась на спинку койки, и закрыла глаза. Ей определённо нужно было перевести дух.

 "Есть хочу."

 И словно в подтверждение этой короткой мысли, её живот довольно громко заурчал, соглашаясь с тем, что употребить что-нибудь в пищу и правда было бы неплохо. Например, этот сочный и ароматный бургер...

 "Нет! Я не хочу есть то что он принёс! Даже если оно и не отравленное, я не хочу есть то, что принёс мне этот человек, кем бы он не был!"

 Тело изволило не согласиться с её мыслями, и вновь издало громкое требование пополнить запас энергии. Да ещё и слюнные железы, предатели, начали работать с удвоенной силой (при том что они и так последние пару минут отнюдь не халтурили). Особенно, учитывая то что за последнее время она явно потратила на не слишком нужные переживания куда больше энергии чем стоило бы, тело было вполне в праве требовать еду несмотря ни на какие капризы разума. Но пока что у Анжелы было достаточно силы воли, чтобы сопротивляться, и она просто лишь сглотнула слюну, и изо всех сил держала глаза закрытыми, чтобы не дай бог случайно не взглянуть на столь заманчивую еду.

 Она не понимала. Этот человек... человек ли?.. подавал абсолютно противоречивые сигналы. Несмотря на то, что он всё это время вёл себя дружелюбно, раз за разом он менял контекст, в котором эту дружелюбность стоило читать... а может и не стоило? Зачем пытаться найти скрытые мотивы и истинные намерения, если это просто не получается?

 "Он... он... засранец, вот кто он! Как можно быть таким... раздражающим?!"

 "Интерн" принялся рассуждать о способах, которыми она могла бы облегчить своё состояние. Побег? Нет, однозначно нет. Стоит начать с того, что её тело было слишком слабо, чтобы действительно жить вне медотсека без постоянной медицинской помощи. Не с её болезнью. И... может раньше, намного раньше, она бы действительно сбежала, несмотря ни на что, даже с её текущим состоянием. А может, приказала бы Слуге уничтожить Халдею. Раньше... раньше она ненавидела это место всей своей душой, медленно сгорая от этой ненависти. Но как и всякое пламя, запертое в замкнутом сосуде, ненависть потухла и счезла, оставив после себя лишь вакуум безразличия.

 Но сейчас... нет, она не может сбежать. Ни за что. Все эти люди, которые искренне желали её спасти. Спасти не только её, но весь этот мир... теперь она действительно понимала в чём был смысл Халдеи, её цель. И что в ней были люди, искренне и от всего сердца желавшие сделать этот мир лучше. Как она могла просто отвернуться от тех, кто спас её, хотя мог бы просто бросить умирать?

 "Ведь я бесполезна. Даже раньше, я была просто батарейкой для Слуг, не больше. Я практически не владела магией, я не была ни бойцом, ни командиром. Просто запасной вариант. Но они попытались спасти меня. И продолжают пытаться. Нет, я не могу просто забыть о всём этом и убежать."

 Второй вариант, предложенный незнакомцем, звучал... сомнительно. Любое хобби, требующее активной физической деятельности, однозначно отметалось. А те, что не требовали какой-либо активной деятельности...

 "Хм... учитывая моё положение... рисование возможно только при использовании каких-либо электронных устройств — я не смогу стоять достаточно долго. Ну или рисовать придётся исключительно карандашами. Никогда не была хороша в сочинении стихов, так что это отбрасываем сразу же. Проза? Ха-ха-ха. Смешно. Н-да... выбор негустой. Впрочем, именно поэтому, я и так хочу выбраться отсюда. Моё состояние — вот что накладывает на меня большую часть ограничений. Медотсек и Найтингейл — лишь следствие моей болезни."

 Третий же вариант... вызвал на лице Анжелы кривую усмешку. Суицид был ею отброшен уже очень, очень давно как вариант, и возвращаться к нему она точно не собиралась. И уж тем более не сейчас. Потому что убить себя значило предать все те усилия, что прилагают окружающие, чтобы помочь ей.

 Рассказ об одиночном заключении "интерна" Боснич слушала с некоторым недоверием, но после некоторых размышлений, пришла к выводу, что  в принципе он звучит достаточно правдоподобно. В том смысле, что этот парень уже продемонстрировал неуважение к правилам и любовь к обману, а значит нет ничего удивительного что в какой-то момент времени он оказался в тюрьме.

 "Разве что часть про обучение различным навыкам звучит как-то не слишком правдоподобно."

 — Хах... вы думаете, я не ценю, те небольшие радости... что у меня есть?.. Я не настолько неблагодарна... я ценю то, что имею... но объективная реальность такова... я ограничена в возможностях... моя "тюрьма" не эта палата, а мои стражники не врачи... то, что приковывает меня к постели — это моё собственное тело... Конечно, Найтингейл никуда меня не пускает... но лишь потому что для меня любая прогулка — настоящее испытание... Если я буду стоять слишком долго, то сперва я просто устану, а потом мне станет плохо. Если я даже просто начну сильно волноваться — мне уже будет не очень хорошо...

 Слегка усмехнувшись, Анжела посмотрела на свою руку. Бледную. Худую. Хрупкую. Как и всё её тело. Эта болезнь... каковы бы ни были её причины, главная проблема именно в ней. Стоит найти лекарство, и она будет свободна.

 Но лекарства нет. Ни магия, ни наука, ничего не помогает. Всё что удаётся — сдерживать синдромы, но нет никакого способа справиться с первопричиной болезни.

 — Тест Роршаха?.. Нет, спасибо... Я знаю, что у меня на уме... Кстати, вы знали, о том... что ряд скептиков относит его к псевдонаучным методам... а в 1999 году запрашивался мораторий на использование теста... для клинического и судебного назначения?..

 Она помнила, что читала про это в одной из книг Библиотеки. Ещё в то время, когда она была там в первый раз. Впрочем, чего она там тогда только не читала. Пожалуй, самая любимая её находка за тот период — это книга, целиком состоящая из слова "Кря", при этом, при помощи запятых, в той книге при помощи двоичного кода было зашифровано сообщение... состоящее так же исключительно из слова "Кря". Почему-то, она находила эту книгу невероятно забавной.

 "Если у меня когда-нибудь будет возможность... я узнаю, существует ли такая книг на самом деле. И если её нет, то я издам такую книгу сама. Потому что такая книга должна существовать."

 Это небольшое воспоминание подняло ей настроение, и в итоге, Анжела открыла глаза. Посмотрев на гамбургер, который выглядел настолько же аппетитным, как и до этого (если даже не более аппетитным), она вздохнула и произнесла:

 — Не могли бы... подать его мне?..