Хотя личные комнаты Криптеров, обычно, выгодно выделялись на фоне остальных личных помещений, выделяемых для Мастеров (в основном, наличием "окна" с настраиваемыми видами - здесь и сейчас занавешенного, личного санузла и несколько большей просторностью), "домашний уют" - последнее словосочетание, которое можно было бы применить к помещению, где обитала Офелия.
Кто-то здесь начинает обживаться с первых дней, перекраивая обиталище "под себя", но за несколько лет любая обжитая комната начнет хоть немного напоминать о своем владельце. Но сейчас, в мягком полумраке пустых белых стен, только шум текущей в раковину воды указывал на то, что тут вообще кто-то живет. Шум, да проходной минимум висящей в шкафу одежды (обычная форма, сменная форма, типовая оранжево-белая форма сотрудника Халдеи, форменная белая куртка, и так далее). На полке нашлами и белая, фланелевая, пижама, такая же точно, как и те, что носят пациенты в медотсеке. Казенная, само собой, и размером чуть больше, чем нужно, а потому всегда свободно свисает худеньких плеч. Совершенно лишенная индивидуальности - под стать всей этой комнате.
О готовящейся засаде Офелия, конечно, не подозревала.
Гарет забегала к ней обычно по утрам, разбудить и заставить позавтракать, потому что в общую столовую по утрам ее Мастер, как правило, не ходила, перебиваясь с утра ужасным кофе из автомата в конце коридора. Пережив пару диверсий, Офелия сама вручила ей ключ-карту, кое-как привыкнув к, разве что, немного неуклюжей, но всегда искренней заботе. Сэйбер или Ада если и приходили, то с предварительным предупреждением, Флоренс вызывала к себе. Арчер, слава богу, при всей своей бесцеремонности, в "покои к даме" врываться не пытался, хотя, иногда, и заставал ее врасплох в коридорах. Свободно вхожей с недавних пор была еще Машу - ей досталась вторая ключ-карта, но она бы тоже предупредила. Хотя бы стуком в входную дверь.
Прямо сейчас, стерев с зеркала слой сконденсированной влаги, позабыв об открытом кране, волшебница придирчиво осматривала собственное лицо, со смутным ощущением, будто чего-то в нем не узнает. Или должна не узнавать. Что-то ведь определенно изменилось за последние месяцы, понять бы только, что именно. Есть чуть больше причин чаще улыбаться (если только то, что может выдать ее мимика, можно назвать улыбкой), есть что-то неуловимое, что она регулярно отмечает в лицах и речи своих Слуг, но перемен в себе не видно никаких. Разве что, чуть меньше болезненной бледности. Может быть - Пепе стал немного реже критиковать ее неприятие косметики.
Отвлек шум воды. Сколько она тут уже бесцельно течет?
Глубоко, успокаивающе выдохнув, Офелия прикрыла глаза, закрутила кран и вернула взгляд на собственное отражение. Поджала губы, как будто тренируясь перед завтрашним днем, и днем после этого - так лучше. Привычнее.
Она снова обманет себя сейчас, но ляжет спать с мыслью, что слишком сильно и слишком много озабочена вещами, которые ее в принципе заботить не должны. И,с раздражением на себя, ткнула на кнопку, заставив отъехать дверь в санузел, где ее и поджидали Слуги с дарами.
Белый махровый халат. Казенный, как и пижама. С логотипом Халдеи, любовно выведенным на кармашке.
Тоненькая светло-рыжая косичка через плечо - кажется, мышиный хвостик и того толще.
Зубная щетка в левой руке. Повязка на правом глазу не та, что обычно: на ночь она носит белую, медицинскую, сплошь исписанную с изнанки рунными печатями - хотя даже они не гарантируют сейчас спокойного сна.
Удивленное моргание.
- ...Что-то случилось?