Этот мир полон чудес. Непередаваемые человеческими чувствами многочисленные связи, возникающие в глубокой древности и простирающиеся далеко в будущее, обвивали всё человечество и каждую частицу мироздания.
Всё это и было Богом.

И объяснить это откровение было невозможно ни тогда, ни сейчас.

- Регистрация нового Святого Графа в системе. Класс: Райдер.

Любая душа знает о мире всё, и лишь при воплощении забывает, чтобы снова и снова играть - в спасение и забвение, в уничтожение и возрождение. Душам, пришедшим из Трона Героев, дозволено помнить больше и узнать что-либо быстрее, чем всем остальным...

Как магическая цепь, горячей волной отдающая боль и жар своему владельцу, так и пока ещё тонкая, но нарастающая ментальная нить обвивала две совершенно непохожие друг на друга души, волею судьбы заключившие контракт. На самом деле, сделавшие это ещё задолго до того, как первая испустила последний вздох, а второй - впервые узнавший, что такое жизнь.

Но они не помнили об этом, как никто в этом мире не помнит и Бога. Призрачные синие огоньки и белоснежные вспышки света  мелькали перед глазами, а лёгкое волнение сменилось тем самым спокойствием, что было даровано ей, героической душе, после вознесения.

Щит, символизирующий защиту человечества. Мягкое, утихающее сияние магической метки призвавшего её Мастера. И прозрачные стены, символизирующие тонкую, но непоколебимую власть страха рода человеческого перед Судьбоносным.

Молодая женщина, явившаяся на зов того, кто подспудно обладал тем же желанием, что и она, охватила взглядом присутствующих в зале. Много любопытных, хотя местами и скучающих от рутины глаз. Много формальностей, превышающих здравый смысл. Много интересных, красивых душ, что надеялись на спасение и сами же его творили.

И, наконец, человек, что и осуществил призыв. Слегка недоумённый, пусть и тщательно скрываемой за маской скучающего, но вежливого безразличия, взгляд.

- Моё имя - Марта. Призвана в классе Райдер. - негромкий, мягкий голос и лёгкий полупоклон. - Отныне и до тех пор, пока Вы не посчитаете свою задачу выполненной, я буду Вашим верным союзником, Мастер.

Их связь ещё не наладилась, не укрепилась, но оба, если бы не были сосредоточены друг на друге, заметили бы изменения. Привычный образ, скрывающий не только истинную сущность, но и настоящую тайну. Они оба несли на себе эту печать. И оба не намеревались её открывать другому.

Неловкость сменилась вежливой уверенностью. Мастер, похоже, хотел скорее покинуть эти стены, и потому предложил продолжить знакомство в более безопасном для него месте.

Безопасном? Конечно, он так не говорил. Но это чувствовалось подспудно: только там, в личных покоях, он мог сосредоточиться. И это чувство было понятно той, кто последние годы своей земной жизни провёл в уединении и ежедневных молитвах.

Коридоры сменяли друг друга, время от времени на пути встречались люди - кто-то равнодушно проходил мимо, спеша по своим делам и погружённый в свои мысли, кто-то косо поглядывал - то ли на Мастера, то ли на его спутницу, а кто-то начинал перешёптываться со своими приятелями. Новые лица! Любопытство так и играло в их глазах, и не сказать, чтобы оно не было взаимным. Но это - потом.

Жилище молодого человека довольно скромным. Личных вещей нигде не было видно, да и тех явно хранилось немного, если судить по размеру шкафа. Простая, лишённая изыска мебель. А ещё… Ещё нечто, что таилось где-то там, в углу. Что-то, преисполненное черноты, грызущей тоски и тяжести.

Это нечто сразу заинтересовало Райдер, но Мастер быстро вернул её внимание обратно.

- Итак, нам придётся часто работать вместе, как мастеру и Слуге. А для успешного взаимодействия нужно знать своих союзников, поэтому… Расскажи мне немного о себе, будь любезна, а то у меня есть большие пробелы в области религиозного образования.

Скромно приютившись на стуле, Марта обратила свой взор на юношу. Пронзительные его глаза смотрели испытующе. В ответ женщина мягко улыбнулась.

- А разве Мастера не могут узнать всё, что им нужно, при помощи своего… дара, так вы его называете? Но я понимаю, что Вы хотите услышать, хотя моя история и не стоит особого внимания, ведь она... проста.

Какое-то время Райдер собиралась с мыслями, словно пытаясь правильно подобрать слова и рассказать только самую суть - а что ещё, если не суть, могло требоваться Мастеру?

- Люди так и прозвали меня - Марта из Вифании, ведь именно там я родилась и жила долгие годы со своей сестрой Марией и братом Лазарем. Говорят, сейчас это не просто селение, но город и называется он Аль-Азарией…

Лицо святой озарила радость - она с нежностью вспомнила своих близких.

- И было это чудесное время. Господь Наш освещал нам путь, пока мы не привыкли к этому свету, и тогда настала пора нам самим стать теми, кто помогает другим отыскать этот свет внутри себя. Наш путь лежал через море, и затем река Рона приняла нас и пустила к своим берегам.

Марта слегка наклонила голову вбок, наблюдая за юношей. Интересно ли ему? Понятно ли? Как много прошло времени с тех пор, как она ступала по земле! Как земля эта изменилась. Но люди… быть может, люди остались те же? Удивительное смешение языков, культур, странных одеяний и причудливых изобретений. Воистину - чудо…

- А дальше пути наши разошлись - конечно, только на время. - женщина, кажется, подмигнула. Или нет? Похоже, показалось. - Я увидела много прекрасных земель. Но судьба привела меня в маленькую деревню, которая сейчас называется Тараскон… - Марта слегка хихикнула - жители назвали его так в честь зверя, что там когда-то обитал. Храни Господь души их и его!

На какое-то мгновение тон её сменился. Могла ли она… шутить? Но почему последняя фраза прозвучала несколько жутко? Если с вопросом “снятся ли андроидам электрические овцы” современное человечество более или менее определилось, то вот с задачей “шутят ли святые” дело обстояло не так просто. Ведь кто их видел вживую, тех святых? Кто общался с ними бок о бок? А те, кто общались - правильно ли всё донесли до потомков? История ведь нередко лишена юмора…

- Бедный дракон не знал, что такое - видеть свет и любить… А они не знали, что такое - простить. И поэтому я осталась там, и жила до самой своей смерти, о которой мне за год было извещено по высокой милости, дабы смогла я завершить свой путь достойно подготовить тех, кто жил в нашей церкви и трудился во благо нашего дела.

Рассказ, очевидно, был закончен.

- Вот и вся моя жизнь. Непримечательная и простая. Разве нужна тут, как Вы выразились, “религиозная образованность”?

Добрый, звонкий смех.

- Не хочет ли Мастер рассказать... и о себе? Или у Вас есть вопросы? Я вижу - что-то тревожит... Хотя, быть может… причина… - Марта перевела взгляд за плечо юноши, в дальний угол комнаты, где ютилась странная жижа. Она вела себя тихо и казалась покорной, но была будто бы живой. - Впрочем, я не могу настаивать. Мой долг - защищать и направлять, и именно для этого я здесь.

Марта держалась вежливо, просто, и казалось, её саму можно прочитать как раскрытую книгу. Но что-то в её ауре оставляло противоречивое впечатление, мешало проникнуть в самую суть. Что-то ещё есть у неё на уме… Что же?

Марте было очень любопытно. Спокойная и мудрая, давно нашедшая свой ответ на мучившие её вопросы, она, снова вернувшись в мир смертных, ощущала себя той самой личностью из далёкого прошлого, из того времени, пока она была обыкновенной девушкой: любознательной, немного суетливой, со страстью погружающейся в земные дела, заботы и чудеса.

Но она помнила, зачем здесь. И весь ворох мучивших, словно демоны, вопросов так и остался где-то на грани сознания, тоскливо дожидаясь своего часа, как та странная жижа…

Мастер слушал внимательно. О, как он слушал! Не как прилежный ученик, соблюдающий правила, а как человек, которому правда есть дело до того, о чём словно бы из вежливости стоило спросить. Но он проявлял искренний интерес, пусть и скрываемый за маской почти безэмоционального взгляда.

- Да, простая жизнь простой девушки и простого дракона. А под недостатком образования я имел ввиду, что не знаком с христианскими преданиями о святых, в том числе и о тебе.

- Можно слышать истории о человеке от других и заблуждаться, а можно увидеть его рядом и сразу понять, каков он есть, - мягко ответила девушка, очевидно, намекая на свой жизненный опыт. - Но можно и жить рядом с кем-то долгие годы, а так и не увидеть его настоящего… Надо знать, как смотреть.

Глаза словно заблестели, выражая восторг от такой простой и незамысловатой истины. Истины, которую простые смертные - а она причисляла себя к ним же - так нелегко порой принять. И при этом никакой досады или увещевания в голосе, и уж тем более снисхождения.

Мастер же, когда пришёл его черёд поделиться прошлым, тут же переменился. Его интерес угас, а голос стал неестественным, глухим. Он рассказывал, но неохотно, упоминал семью, но избегал имён, говорил о благе ради своего рода, но так, словно это были выученные слова, нежели то, что шло от сердца. Он был зажатый, хотя держался уверенно.

Ни одна деталь не ускользала от Райдер. Её черты лица оставались мягкими, но она то нахмуривала брови, то с озабоченностью всматривалась в Мастера так пристально, будто хотела вынуть его душу, чтобы проверить, что же там творится на самом деле.

Лишь когда речь зашла о личных способностях мага, в его движениях и голосе появилась какая-то живость, едва заметная, но более искренняя, чем вежливо-монотонный монолог, который давался ему с трудом.
Покорная, хотя почему-то Райдер казалось, что непокорённая до конца, субстанция послушно сплетала свои нити, собиралась в сгустки, а затем обрела облик диковатой птицы. Это выглядело… неправильным. Она, эта жижа, не принадлежала этому миру. Она могла стать началом и концом, ничем и всем одновременно. Она была воистину частью мироздания, но искажённой, истерзанной.
Опасной.
Возможно, всё это связано с Мастером куда теснее, чем ему самому могло показаться. Он сам-то - по своей воле здесь? По своей воле обучен?
Он спокоен так, что позавидуют даже прибрежные скалы.
И именно это настораживало.
Не суди - да не судим будешь, но неспроста Райдер отмеряла своей мерой. Было что-то, что подсказывало ей правду.

Поэтому, когда Мастер уточнил, нет ли у Марты других вопросов, она, несколько огорчённая, покачала головой.

- Не сейчас. Я вижу, что Вам не хочется говорить о своём прошлом, что бы там ни случилось. Вам больно. Возможно, с моей стороны было невежливо просить рассказывать подобное. Кем бы Вы ни были в прошлом, и что бы тогда ни случилось, мой долг и клятва останутся неизменными. Но кое-что я всё же спрошу.

Неловкая, робкая пауза. Марта пыталась подобрать слова правильно.

- Мастер, прошлое - то, что нам неподконтрольно. Будущее же зависит от нашего настоящего. Что Вы ищете в этом настоящем? Зачем Вы присоединились к этой миссии?

Вряд ли он из тех, кто хочет просто спасти человечество. Хотя он, несомненно, хотел что-то - или кого-то - спасти. Или отыскать. Этот блуждающий взгляд, отточенные движения, с виду расслабленные и естественные, но на деле заученные. Эта пустота и какое-то сопротивление, что передавалось и Слуге.

Она не имела права лезть в эту душу, и могла только своим присутствием и аурой воссоздать расслабленную, безопасную обстановку. Именно поэтому она откликалась на каждое слово и всплывающее чувство, но не всматривалась дальше, чем ей позволяли. Она могла бы увидеть… но отказывалась без разрешения.

Впрочем, ей ли сетовать - она тоже несёт свою печать, которая пока сокрыта. И лучше бы пока так и оставалось.

- Что до комнат, - тут Марта расплылась в улыбке, настолько её позабавило такое предположение - мне не требуется никакая комната. Разве Слуги не могут развоплощаться? Но даже в материализованном виде мне не требуется столько места. Я не нуждаюсь во сне или пище, так пусть комната отойдёт тому, кто в ней по-настоящему нуждается. Пока я не потребуюсь, то буду неподалёку.

Встав со стула и подойдя ближе ко второй секции этой импровизированной комнаты-залы, Марта, не сводя взгляда с печальной жижи, а затем вновь обратив внимание на таинственные метки на руке Мастера, добавила:

- К тому же, Тараску будет грустно одному. Вряд ли он вместится хотя бы в одну из этих комнат, право!

И снова - этот полушутливый, полусерьёзный тон, эта едва заметная вибрация вязкого напряжения, сигнализирующего о том, что за любым словом скрывается что-то еще, хотя слова эти удивительно прозрачны, а эмоции - пронзительно честны.

Со стороны этот обыденный разговор двух человек - одного не совсем обычного, а второго необычного куда в большей степени - содержал в себе ту странность, от которой становилось неуютно.

Один не проявлял сильных эмоций, но следил за каждым движением, будто пытался выявить шпиона на допросе. Второй словно догадывался о какой-то игре, о глобальной партии, что сейчас разыгрывалась за столом, но хранил такой секрет, который бы лучше таковым и оставить. Аура спокойствия показалась бы стороннему человеку навязанной.

Здесь, в этом небольшом помещении, две души пытались найти друг к другу своеобразный подход. Каждый держался дружелюбно в своей манере, каждый сделал свои выводы. И более того, оба собеседника были искренни.

И всё же они играли. Перекидывались словами, делились намёками, исподволь будто бы показывали свою истинную сторону - но тут же закрывались, следя, как мимолётное ощущение скажется друг на друге.

Ответ Бирна о своих целях Райдер приняла без сомнений. Ей хотелось было посочувствовать относительно последнего предложения, но, если это чувство и зародилось в её сердце - а оно не могло не зародиться - внешне это никак не проявилось. Как если бы она не поняла полушутливый тон.

Но вот относительно комнаты...

На слова Мастера Марта слегка усмехнулась. Добрая, понимающая улыбка, словно бы говорящая: “Не стоит такой снисходительности и роскоши”.

Ещё в той, далёкой прошлой жизни она посвятила своё время, силы, всё своё существо Тому, Кто Создал Всё. Служа верно и со всем тщанием, она неустанно трудилась и возносила молитвы. Дел было много - пошив одежды для новокрещённых, организация и помощь в похоронах для бедных, готовка и подготовления к великим Праздникам. Однажды во время одного из таких её даже спросили - не пришло ли время хоть ненадолго присесть отдохнуть?

Но ответ Марты был и тогда, и сейчас (если бы Мастер захотел узнать причины) одинаков: если слуги всегда стоят возле своих господ, будучи такими же обычными людьми, и не знают ни сна, ни отдыха, то какое право на отдых имеет она, поклявшаяся служить Ему?

- Если Мастер будет настаивать в своей доброте, я не буду ему перечить. - слегка прищурившись, Райдер одарила серьёзного юношу странной ухмылкой, - Но я не нуждаюсь в каком бы то ни было жилье. Даже при моей прошлой жизни… впрочем, та жизнь давно окончена, а служба продолжается. И теперь я могу обходиться без того, что было препятствием тогда.

В самом деле, что значит вообще - заскучать? Разве и здесь не найдется, кому помочь? Разве вообще может быть скучно в мире, где всё иначе, нежели столетия назад? И почему в том, чтобы быть бесплотным духом, могут возникнуть проблемы?

- Спасибо тебе за то, что думаешь и о моём друге. Он будет рад.

Дракон, что не знал любви, в этой эпохе мог рассчитывать не только на понимание со стороны той, кого называют святой, но и со стороны того, кто был для него чужаком. Он и правда не знает ничего про эту легенду, или Тараск не пугает его на самом деле? Впрочем, если судить по той унылой жиже в углу, видел он немало хтонических чудовищ.

- И всё же, Мастер… -  нотка тревоги послышалась в голосе девушки, - по какой причине “такому как ты” и нам, Слугам, редко, по твоим словам, выпадает возможность потрудиться ради той цели, из-за которой мы здесь?

Атмосфера в помещении несколько изменилась. Прежде тёплая и непринуждённая, она будто бы начала сковывать движения, мысли и суждения.

- Как можно праздно проводить время в досуге, когда нас призвали ради чего-то большего?

Марта больше не улыбалась: нахмурив брови, она ждала ответа. Но её недовольство не относилось к Бирну. Едва возникшая связь явно давала понять, что ни на йоту её отношение и расположение не изменилось. Но слова и сама ситуация, будь она правдивой, кажется, её немного… задели.

И если бы Мастер знал о биографии этой доброй девушки чуть больше, он бы мог легко понять причину. Но путь к знанию тернист, и, похоже, он только начинался.

Этот юноша, казалось, был и не прочь пообщаться, но как будто не был приучен к долгим размеренным беседам. Слова его взвешенные, рациональные, правильные и не лишенные порой некоторой живости, но всё же не хватало им естественности.

Впрочем, они находились в одной лодке. Лодке, что запустили в открытое море, в полную неизвестность, где помочь себе сможешь только ты сам или тот, кому ты доверишь свою спину.

И когда-нибудь… когда-нибудь он поймёт, что ни лодка, ни попутчик ни сама неизвестность не навредят ему.

Бирн, тем временем, сменил тон своего разговора: едва заметно, но тот стал теплее. А затем юноша замешкался и на какое-то время замолк.

Марта же, ожидая ответа, смотрела Бирну прямо в глаза, но ни взглядом, ни жестом не торопила его, не сомневалась в том, что он скажет правду. Она словно бы “зеркалила” своего Мастера - не показывала то, что не хотела бы видеть сама, и не выражала то, что скрывал он сам. Не задавала лишние вопросы, ожидая того же самого. Не жалела, зная, что каждому отмерено своей мерой…

Ведь ответ, который получила Слуга, был дан ей раньше.

- Вот как, - мягко, тихо отозвалась Райдер, и её взгляд стал спокойнее. - в таком случае, я сделаю всё, что от меня зависит. Можете распоряжаться моими силами как того пожелаете.

Голос, полный нежности, но лишённый снисхождения. Она ясно поняла, что для Мастера это признание было непростым, и, быть может, он испытывал неловкость. Это самое большее, на что он способен открыться.

Марта, давно узнавшая правдивость слова Его, “всему верила, всего надеялась и всё переносила”* - потому что так и должно было быть. Узнав одного, можно было узнать тысячи. Спасая одного, десятки тысяч могли бы быть спасены. Услышав одного, можно услышать весь мир.

- Есть ли еще что-то, что беспокоит тебя?

- Что меня беспокоит, найдёт в свой срок разрешение. - парировала Марта, слегка усмехнувшись. Она снова окинула взглядом и скромную обитель своего Мастера, как если бы уже была готова покинуть её, и конечно, странную субстанцию, что медленно пульсировала у границ круга.

Она…. раздражала.

На мгновение это чувство закралось в душу, и взгляд заледенел, но наваждение тут же спало, удерживаемое неустанным контролем. Это живое создание и имеет право находиться в этом мире.

Пока что.

- Обо мне не стоит беспокоиться. Мастер. Мы, Слуги, находимся здесь, чтобы снять с плеч смертных часть их нелёгкого груза. Это мой долг, и таковым он останется, пока Вы не посчитаете, что достигли цели.

Райдер бы многое могла сказать Бирну. Предложить не один совет, подсказать, убедить - но он должен был сам изъявить такую волю. Дав себе клятву не вмешиваться, а направлять издалека, не судить, а дать свободу, Марта наложила на себя печать ограничений, границ которой Бирн пока знать не мог. Не знал он, впрочем, и о той стороне личности Райдер, которая при определенных обстоятельствах вмешалась бы не раздумывая.

Мне кажется, он не тот, кем себя считает. И не тот, кем кажется. Но он закрыт...

Лишь скучающая в глубинах подсознания тень могла подозревать неладное. Но не приведи Господь этому случиться в ближайшее время.

*Первое послание св. Ап. Павла к Коринфянам: “Любовь...всему верит, всего надеется, всё переносит.”.