По своей сути план Гильгамеша был предельно прост – уделить богине смерти должное внимание столько, сколько потребуется, чтобы она осталась довольна. Но именно на этапе выбора способа оказания этого самого внимания царь Урука и понял, что ему не чего-то не хватает. Да, они были знакомы, но всё же его общение с Эрешкигаль свелось с нескольким обрядам, упокоению Энкиду и битве против Тиамат. Так что мудрый король шумеров обратился за помощью к сотрудникам Халдеи, что видели и виделись и общались с ней в других, более «человечных» условиях. Именно в их компании Король Героев и придумал это путешествие, реализацию которого те очень весело поддержали.

Буквально день подготовки и вот он уже невозмутимо слушает короткий брифинг в компании самой Эреш, которая явно старается не выдавать своё замешательство. Невольно для себя Гильгамеш отметил, что такое поведение богини ему нравится гораздо больше, нежели её привычное серьёзное настроение. Немного смущённая напором, с которым её подготавливают к рейшифту, она выглядит куда более живой, чем тогда, в своём царстве. Он бы, конечно, принял Эрешкигаль в любом её виде, но такой он ощущалась куда ближе к людям, а значит, что ему, царю людей, будет проще с ней общаться.
И вот завершается финальный этап подготовки, оба слуги занимают свои места в «гробах» и рейшифт в малую сингулярность начинается. Их тела распадаются на множество мелких частиц и вот, перенесённые Халдеей, они снова приняли свой материальный облик уже в совершенно другом месте. Перед взором героических душ раскинулась широкая равнина, слева и справа от которой шли невысокие холмы. Где-то вдалеке виднелась небольшая речка, а позади в нескольких километрах находился небольшой посёлок, где вовсю кипела жизнь.

В принципе, открывшийся вид уже был достаточно интересным, но Король Героев прибыл сюда не для обычного созерцания. Всё же сторонняя помощь оказалась полезной, когда речь зашла о поиске подходящего подарка для богини смерти. Ему нужно было нечто особенное, и эта сингулярность отлично подходила для этого. Слегка прокашлявшаяся Лансер вырвала Гильгамеша из потока его мыслей и ожидаемо спросила, зачем же их двоих отправили сюда. Конечно же, после столь сжатого и размытого брифинга ей было интересно узнать, почему её направили на задание в компании царя Урука и Кастер не собирался утаивать этого от златовласой богини.

– На этой равнине через год случится важная битва, которая откроет новый виток в истории этой страны. Однако уже сейчас здесь была замечена странная аномалия, связанная с грядущим событием, что проявилось в редком цветке. – Говоря это, Гильгамеш перевёл свой внимательный взгляд с равнины на девушку,  ни на секунду не теряя своей серьёзности. – Здесь зацвёл чёрный лотос, что является сильным магическим катализатором. Однако он должен расти на местах былых сражений, а не грядущих, поэтому нас и направили сюда. Так что простая задача «найти важный ресурс» в виде этого цветка также подкрепляется необходимостью узнать, почему он здесь появился раньше положенного.

И Гильгамеш ни на секунду не соврал богине, объясняя суть их небольшой вылазки, но и не сказал всей правды. Да, цветок этот может быть важным ресурсом, но куда более значимым было то, что такой подарок отлично подойдёт Эрешкигаль. Быть может его и окутывает мрачная история и символ смерти, но всё же на фоне чьего-то конца он являет собой всю важность мимолётной жизни. Без осознания смертности невозможно принять всю значимость прожитых лет и уж кто-кто, а царь Урука знает об этом лучше всех. Обретя и утратив цветок вечной жизни, он стал гораздо мудрее и начал видеть ранее сокрытую от себя суть вещей. Именно этим осознанием Гильгамеш и планировал поделиться с богиней смерти, дабы и она могла разделить мимолётную красоту жизни, смысл которой дарует она сама и её подземное царство.

– Осмотримся с холмов и попробуем найти цветок. – Сказал царь, жестом призывая Лансер следовать за собой. – И бдительности нам лучше не терять.

Следующие двадцать минут их пути прошли спокойно и без неожиданных происшествий. Люди и отголоски их быта доходили до слуг неразборчивыми криками и едва уловимым шумом активной сельской жизни на полях. Оказавшись же на возвышении, в тени цветущей вишни, и пейзаж равнины несколько изменился. По дорогам между полями шли небольшие группы людей, что тащили телеги с пожитками, на самих же земельных наделах, помимо трудящихся селян виднелись и смелые дикие птицы. Открывшийся пейзаж дышал спокойствием и умиротворённостью, от чего на мгновение можно было забыть о всём мирском. Но забывать о том, что для Эреш здесь идёт важная миссия нельзя, так что, отбросив наваждение, Гильгамеш обратился к богине.

– Видишь что-нибудь,  Эрешкигаль?

Выслушивая ответ богини смерти, Гильгамеш позволил себе украдкой взглянуть на неё, пока она этого не заметит. Находились они друг к другу достаточно близко, так, что один мог прикоснуться к другому просто протянув руку. На таком расстоянии кастер мог легко проследить за малейшими изменениями в настроении Эреш. Лансер внимательно осматривала пространство впереди, её взгляд постоянно бегал от одной точки к другой иногда на чём-то ненадолго задерживаясь. В этот момент она больше напоминала ребёнка, что не мог выбрать между множеством интересных вещей на рынке и такое сравнение в мыслях царя отразилось улыбкой на его лице. Эрешкигаль может сколько угодно быть могущественной владычицей подземного царства, но это не помешает царю Урука насладиться кратким проявлением, другой, более человечной её стороны.

Всё спокойствие этого момента тут же исчезает, стоило богине смерти задуматься о грядущих разрушениях, которые могли бы быть здесь из-за предстоящего сражения. Гильгамеш не знал подробной истории этого места, поэтому сказать что-то наверняка не мог, но оставлять блондинку без ответа не собирался. Мужчина сделал глубокий вдох и, закрыв глаза, позволил себе заглянуть немного дальше, за пелену истории. Обычно царь сдерживает свои силы по предсказанию и оставляя за собой возможность что-то увидеть лишь в состоянии транса, но так это было ровно до тех пор, пока того желал он сам. Сейчас же Гильгамеш ослабил подавление силы “всезнающего взора” и ненадолго позволил образам грядущего посетить его разум. Для самого кастера это было сродни небольшой прогулки по выставочной галерее, где в виде размытых образов перед ним предстают фрагменты будущего. Будучи в трансе, Гильгамеш не способен полностью осознать увиденное и поэтому он переносит трактовку увиденного на глиняные таблички, дабы в дальнейшем через их расшифровку лучше понимать образы грядущего. В этот раз он сделал этот сеанс обдуманным, по завершению которого вновь подавил силу своего фантазма, от чего голова его начала сильно болеть. С этим побочным эффектом полубог давно смирился, лишь недовольно вздохнув и начав массировать пульсирующие виски.

- Я не увидел пожаров и смертей для этих людей. - Ответил Гильгамеш на вопрос Эреш почти сразу- отзвуки битвы будут идти дальше не затрагивая поселения, дальше, в полях. 

Когда боль немного утихла, Гильгамеш  вновь посмотрел на богиню, задумавшись над её словами о фотокамере. Как девушка и сказал, по окончанию миссии Халдеи все героические души отправятся обратно в Трон Героев и остаться там в своей изначальной форме, но не смогут оставить с собой что-то, что не является частью их Святого Графа. Для царя было очевидно, что прожив столько лет в подземном мире, Эрешкигаль дорожила этими короткими мирными мгновениями, которые выпали на её долю после призыва и что с помощью просто фотокамеры она могла бы ещё долго вспоминать важные для неё моменты.

Эти словам нашли отражение и в мыслях самого кастера, когда он вновь обратил внимание на немного грустное выражение лица богини. Это ведь, по факту, даже не было её собственное тело, но Гильгамеш ни на секунду не сомневался, что смотрит на настоящую Эрешкигаль, ту, что была столь милосердна к его просьбе успокоить тело Энкиду в своём царстве, что помогла ему остановить Тиамат, что терпеливо ждала его возвращение в свои владения по окончании смертного пути. Родившаяся в этот момент идея на секунду показалась царю абсурдной, но он тут же отбросил всякие сомнения, поскольку не подобает правителю сомневаться в тех решениях, что являются верными.

Поскольку Гильгамеш был призван в качестве кастера, то мог позволить себе за счёт классового навыка призывать различные магические инструменты из своей сокровищницы, подобно настоящим мифическим волшебникам. Перед Эреш открылся небольшой портал Врат Вавилона, из которого медленно появился небольшая цепочка с рамкой, чем-то напоминавшей оправу для кулона или ожерелья. Сама рамка представляла из себя аккуратный шестигранник, по углам которого аккуратно были расположены драгоценные камни.

- Думаю, на некоторое время это тоже подойдёт. - Сказал Гильгамеш, ожидая, пока богиня смерти возьмет украшение в руки. - Этот кулон позволяет кристаллизировать прану владельца внутри малого барьера и переносить в него желаемые образы. Он помогал если мне не хватало времени перенести что-то из видений на таблички. Считай, что это мой дар тебе за возможность сразиться против Тиамат в более молодом облике. 

Всё же их истории пересекаются в эпосе о Гильгамеше, поэтому у такого дара от героической души своей эпохи больше шансов остаться в виде реальных воспоминаний.